Чем дальше он вел меня по дороге к свету, тем темнее становилось вокруг...
Сильные руки сжимали мои плечи. Мне не было больно от этой тяжести. Мне не было страшно. Меня не было.
Наверное, я умерла, потому что вдруг не смогла дышать.
Он произнес слова, которые я не надеялась, точнее надеялась, но совершенно безнадежно, услышать. И как же так случилось, что воздух замер совсем неподвижно в моих лекгих без какого-либо шанса на новый вздох.
Нет, я была еще жива, потому что отчетливо почувствовала, как он обнял меня, зарывшись лицом в мои волосы. Совершенно невозможная нежность в порывистом проявлении любви.
- Я люблю тебя, Лен, а Лен...
"Как я люблю тебя, как же я люблю тебя..."
Он пьян, несомненно, ну и пусть...Упрямо и гордо.
Я так счастлива теперь, и, кажется, плачу, глажу его невозможные черные волосы, целую шею, обнимаю, вдыхаю его близость, дышу его поцелуем.
Одна мысль - теперь только бы не проснуться...
Наверное, я умерла, потому что вдруг не смогла дышать.
Он произнес слова, которые я не надеялась, точнее надеялась, но совершенно безнадежно, услышать. И как же так случилось, что воздух замер совсем неподвижно в моих лекгих без какого-либо шанса на новый вздох.
Нет, я была еще жива, потому что отчетливо почувствовала, как он обнял меня, зарывшись лицом в мои волосы. Совершенно невозможная нежность в порывистом проявлении любви.
- Я люблю тебя, Лен, а Лен...
"Как я люблю тебя, как же я люблю тебя..."
Он пьян, несомненно, ну и пусть...Упрямо и гордо.
Я так счастлива теперь, и, кажется, плачу, глажу его невозможные черные волосы, целую шею, обнимаю, вдыхаю его близость, дышу его поцелуем.
Одна мысль - теперь только бы не проснуться...